И хотя солнце только недавно поднялось над горизонтом, его жар уже жег голые плечи Карла. Пот стекал по телу тонкими струйками. Машинально смахнул несколько капель с бровей и сделал небольшой перерыв. Затем он вновь воткнул лопату в темную тяжелую землю и продолжил копать. Эйхазадец поставил себе и своим людям цель на этот день, которую обязательно нужно было достичь до захода солнца, для того чтобы завтра они смогли вырыть неглубокие канавки. На расстоянии нескольких сотен шагов они стояли по двое и копали узкие траншеи, по которым уже скоро потечет вода из близлежащей речки.
Рядом со Карлом сал Нарвудом старательно копал Норрис. Однако по загорелому лицу старого солдата было видно, что он не в восторге от такого задания. Но работу нужно было сделать, так как лето в этом году было жарким и сухим, что грозило засухой для пшеницы. Поэтому Карл поручил четырем дюжинам своих воинов вместе с ним провести оросительные каналы от Адена до полей.
Сам же Карл почти наслаждался этой тяжелой монотонной работой. Он мог копать землю до тех пор, пока мышцы не становились свинцовыми от напряжения и кости не начинали болеть, в то время как голова не думала ни о чем, кроме оросительных каналов. После целого дня работы, от рассвета до заката, его тело было настолько утомленным, что сон редко заставлял себя ждать. Карл продолжил работу с хорошим чувством, что он делает что-то полезное.
Норрис тяжело задышал и остановился, оперевшись на лопату.
— Может, стоит продвигаться медленнее, боярин? — сдавленным голосом сказал он и провел рукой по наголо бритой голове, блестящей от пота. — Пробить голову проклятому мафридцу и то гораздо легче, чем это трижды проклятое копание.
Карл с сомнением посмотрел на ветерана.
— Но у нас сейчас наконец-то мир, Норрис, по крайней мере почти мир, — возразил юный боярин и тоже перестал копать. — Так что проламывать головы — больше не твоя задача.
— Может, в таком случае мы должны исчезнуть отсюда так, как это сделали ваши друзья вампиры, господин. А вы знаете, куда они пошли?
— Назад, в свое царство, глубоко в недра земли.
Карл вздохнул. Вот уже несколько раз после той большой битвы против мафридов он задавался вопросом, как сложилась дальнейшая судьба вампиров. Ведут ли они все так же беспощадную войну против карликов? Ведь с тех пор, как Саргос попрощался с ним, Карл ни разу не видел ни одного из них на поверхности. И только с Саргосом во время их общего похода у них действительно сложились дружеские отношения, больше ни с кем из вампиров.
— Кстати, вампирам, так же как и тебе, очень не нравится жить в мире и ни с кем не сражаться.
— Тогда почему же вы не нашли какой-нибудь другой работы, кроме как изображать здесь крестьян?
Изобразив задумчивость, Карл потер темную щетину, которая выросла у него на подбородке за последние несколько дней.
— В принципе, я мог сказать тебе, что в выгребных ямах в замке уже нужно положить свежий слой извести… или что ты можешь поискать себе нового боярина, которому военные походы больше по душе, чем мне.
Лицо Норриса исказил испуг.
— О нет, господин, я ни в коем случае не сделаю этого! И никто из нас, боровшихся вместе с вами, не сделает ничего подобного! Если понадобится, мы проведем для вашего корабля канал из Адена в Гиран.
— Думаю, это не понадобится, Норрис. Насколько я знаю, боярыня не любит прогулок на корабле.
При упоминании Хелен воин облегченно вздохнул, успокоенный тем, что Карл, скорее всего, не всерьез предлагал ему нового господина.
— А с такой красивой женой никто не захочет ссориться, не так ли? Даже вы, да, господин?
Вместо ответа Карл только усмехнулся и вновь принялся за работу.
***
Карл вновь оторвался от работы, только когда услышал вдали топот копыт.
Ладонью он прикрыл глаза от солнца и посмотрел вверх на дорогу, по обеим сторонам которой росли низкие фруктовые деревья. По утрамбованной красной земле в направлении города быстро, но без особой спешки скакал рыцарь. На таком расстоянии Карл не мог разглядеть регалий, указывающих на личность рыцаря, но он (или она) наверняка приехал с севера, вероятно, от Ламмари, а следовательно, из Годдарда. Когда рыцарь проехал через открытые ворота города и направился дальше на лобное место за домами Норвуда, у Карла возникло подозрение, что это мог быть гонец.
— Думаю, сегодня ты сможешь отправиться в свою таверну раньше, — сказал он Норрису. — Я отправлюсь в замок посмотреть, что за новости принес гонец.
Лицо Норриса озарила улыбка, и он отошел к соседней канаве, чтобы передать остальным столь приятную новость. Вздохнув, Карл подкинул лопату на плечо, поднял свой тюк, бросил последний взгляд на работу и отправился домой в крепость.
Однако еще до того, как он успел перейти реку Аден в месте, где она была особенно мелкой, из замка выехал другой рыцарь и направился прямо в его сторону. На этот раз у Карла даже не возникло вопроса, кто это мог быть, так как он сразу узнал по длинным рыжим волосам, развевающимся на ветру, свою жену Хелен, скачущую к нему неспешной рысью. Карл воспользовался короткой передышкой, которая ему представилась, чтобы быстренько обмыться в реке. Он смыл грязь и пот с тела и промыл свои длинные темные волосы от пыли. Прискакав она с улыбкой посмотрела на него сверху.
— Приятно.
Карл с удивлением взглянул на нее.
— И что же приятного?
— Твой вид, — все так же с улыбкой ответила она и спрыгнула с лошади. — Капли воды на твоей прекрасной коже, — игриво заявила она и нежно провела пальцем по его груди.
По спине Карла пробежали холодные мурашки, и даже руки покрылись мурашками от ее прикосновения. «Я, наверное, самый счастливый муж во всем Эйхазаде», — подумал он. Он заговорщически посмотрел на нее и сказал:
— Осторожно, госпожа Хелен, что люди подумают о таком поведении?
— А может, то, что жена любит и боготворит своего мужа? — невинным голоском заявила Хеллен. — И почему так официально, Карл? Нужно ли мужчине, на котором одни лишь мокрые штаны, следовать этикету?
— А вот как раз потому, что на мужчине одни только штаны, он и должен быть особенно вежлив, — возразил Карл. — Иначе его намерения могут быть истолкованы превратно.
— И каковы же его намерения?
— В основном они совершенно неприличные, — ответил Карл с наигранно строгим выражением лица и притянул расхохотавшуюся Хелен к себе.
Их губы встретились, и на какое-то мгновение он просто растворился в ее объятиях, наслаждаясь ее запахом, ее теплом и близостью. Он закрыл глаза и почувствовал вкус ее поцелуя, только затем они отпустили друг друга. В глазах Хелен Карл видел отражение своей собственной любви. Однако тут он вспомнил о рыцаре, и беззаботность сразу улетучилась.
— Есть новости? — спросил он, надевая рубашку через голову.
— Да. Ты наверняка видел гонца. Одрианна получила известие с востока.
— От князя Уилбера? — осторожно переспросил Карл.
И хотя с момента заключения мирного соглашения с мафридами прошел почти год, его до сих пор мучили воспоминания о жестокой войне против князя Гайра. Слишком долго Карл боролся против мафридов, чтобы теперь так просто доверять их словам.
— Переговоры проходят хорошо. Все выглядит так, что Уилбер почти готов согласиться на более длительное перемирие, — заявила Хелен.
Однако по ее глазам Карл видел, что есть и другие, плохие новости.
— Если только это не какой-нибудь трюк, чтобы усыпить нашу бдительность, тогда это самые лучшие новости из тех, которые я когда-либо получал с тех пор, как Одрианна пронзила проклятое сердце Гайра. Так почему же ты не радуешься?
— Ну почему, я радуюсь. Мир — возможно, даже союз — это больше того, на что мы надеялись.
— Но?…
— Одрианна хочет отправить во двор Уилбера Валакаса гонца. Парламентера, которому она может доверять и словам которого князь Уилбер тоже будет доверять безоговорочно.
— Естественно, — уныло ответил Карл. — Может, следует послать родственника Одрианны? Может быть, ее сестру, дипломатические способности которой еще во время войны стали легендой?
— Одрианна попросила меня…
— Попросила? — перебил ее Карл, высоко вскинув брови. — Не приказала?
— Нет, попросила меня принять участие в переговорах. Она верит, что мое присутствие придаст важности и значения нашему предложению.
— Она, конечно, права, — согласился эйхазадец, но тут же тихо добавил: — К сожалению.
— Что? — озабоченно переспросила Хелен, но Карл только отмахнулся.
— Ах, ничего. Это все жара, у меня от нее уже совсем кружится голова.
— Ну да, голова у него кружится, — насмешливо повторила Хелен и театральным жестом приложила руку ко лбу. — Ах, боже мой! Я Карл сал Норвуд. От копания я совсем не устал, а от жары у меня кружится голова!
— Эй! — закричал Карл наигранно сердито и схватил свою лопату. — Ты хочешь, чтоб я показал тебе, как хорошо я умею копать?
И, не дожидаясь ответа, он начал лопатой черпать воду в речке и брызгать ею в сторону жены, которая только раскинула руки и радостно засмеялась.
В конце концов он еще раз обмылся, и они отправились в замок. По дороге они больше не говорили о послании и попытались по обоюдному молчаливому согласию избегать упоминаний о скорой разлуке.
***
Когда они приблизились к замку, низкой прямоугольной крепости, Стен не мог не посмотреть на восточную башню, обугленные полуразрушенные стены которой виднелись на фоне неба. Когда слуги барона Рока после последней битвы против мафридов в спешке покидали замок Глудин, в порыве злобы они разожгли огонь. И только смелое вмешательство жителей Норвуда предотвратило полное уничтожение крепости.
«Вот еще работа, которую наконец предстоит выполнить», — подумал Карл, почувствовав себя немного виноватым из-за того, что так долго медлил с восстановлением этой башни. Так как старые покои его семьи были разрушены, ему пришлось устроить свою с хелен спальню в части, принадлежавшей управителю замка, а Кристофер на время переехал в комнаты для прислуги. Хотя жена его не жаловалась, а Кристофер был даже рад тому, что наслаждался в замке женским обществом, все же каждый раз при виде полуразрушенной башни Карл чувствовал укоры совести.
***
Карлу пришлось обсудить некоторые вопросы с торговцами и ремесленниками из города, которые жаловались на плохое состояние улиц и ухудшение по этой причине торговли. Так что они вновь встретились с Хелен уже после захода солнца. Она в маленьком кабинете писала письма и другие документы , которые нужно было подготовить для путешествия. Когда Карл вошел в комнату, Хелен подошла к нему с кувшином разбавленного вина и двумя кружками в руках:
— Ну что, эти ненасытные отстали от тебя наконец?
Такой оборот развеселил Карла, и он рассмеялся, но потом серьезно ответил:
— Их требования справедливы. Улицы в плачевном состоянии, их сильно разбили за последнюю осень и зиму. Но ведь у нас каждый человек на счету, нам все до единого нужны для работы на полях и для строительства в городе. Я бы и сам с удовольствием отремонтировал улицы, но мне, к сожалению, не хватает рабочих рук.
— А как же беженцы? Как только для них было построено жилье, им практически больше нечего делать.
— Мы не можем требовать, чтобы они трудились бесплатно. Ведь тогда их жизнь на свободе во Эйхазаде станет ненамного лучше, чем под кнутом у мафридов, — возразил Карл, нахмурив лоб.
Он устало опустился на стул и налил вина себе и Хелен.
В комнате было тепло, несмотря на то что окна стояли настежь открытыми. Толстые стены замка нагревались за день, сохраняя тепло, отчего ночи здесь становились очень душными.
— Тогда заплати им за работу.
— Чем? Барон Рок, да будет его имя трижды проклято, оставил нам пустую казну. И мы не можем даже собрать налоги, так как сейчас это просто невозможно. Рок обескровил земли, забирая у людей последние деньги на содержание своей армии, которую требовал у него Гайр. Эта война все поглотила.
— А как же торговцы? Они не могут внести хоть какой-нибудь вклад в это дело? — спросила Хелен, взяла у Карла свою кружку и отпила глоток вина.
— Это возможно, — задумчиво произнес Карл. — Ведь все-таки ремонт улиц пойдет им же на благо. Но кто их сможет убедить в этом?
— Я вполне могу поговорить с торговцами. Прямо завтра утром, на пути к Уилберу Валакасу, я поговорю с Дваном. Он пользуется большим авторитетом среди торговцев.
— Но ведь это моя задача, — возразил Карл. — Ведь это я боярин Норвуда. Я не могу требовать ни от тебя, ни от кого-либо из своих людей выполнять мою работу.
— Ты и так нагрузил себя целой горой работы, Карл, и ты знаешь об этом. Люди в Норвуде тоже видят это. Но ты можешь работать, используя только те средства, которыми располагаешь И когда в прошлый раз ты пытался серьезно поговорить с торговцами, все закончилось криками и непониманием. Со мной у них так легко это не пройдет.
Карлу ничего не оставалось, как только согласиться. Управление Норвадом после его назначения бароном оказалось очень трудной задачей. Конечно, Карл всегда знал, насколько сложной была судьба эйхазадов под гнетом мафридов, но масштаб проблемы он осознал только тогда, когда ему пришлось лично заботиться об обеспечении всех жителей города и его окрестностей.
После победы эйхазадов множество народа с востока сбежало на свободные земли. Оставив все свое имущество дома, изнуренные и голодные, они появились в городах и деревнях эйхазадов. Они были истощены от долгого пути, затравлены преследованиями феодалов мафридов, которые не хотели отпускать своих крепостных.
Эти беженцы, которыми все еще правили оба князя мафридов, полностью потеряли урожай вследствие плохой погоды, нуждались в постоянной заботе и обеспечении продовольствием. К тому же война прогнала с земли много крестьян, поэтому невозделанная земля нуждалась тоже в особенном уходе и обработке. Семенное зерно было в дефиците, так же как и скот, потому что в последнюю лютую зиму люди израсходовали почти все свои запасы. Над землей нависла угроза голода.
В других барониях дело выглядело ненамного лучше, хотя Карл и чувствовал, что барон Рок был особенно жестоким и расточительным. В Годдарде Одрианна делала для обеспечения своего народа все, что могла, но в стране, истощенной войной, постоянно возникали все новые неразрешимые проблемы. В дополнение к этому спор с мафридами еще не был разрешен окончательно, что также требовало бдительности от солдат на временных границах. Солдат, которые намного нужнее сейчас были бы на полях.
Опять же, мафриды и иударки постоянно нарушали границы и нападали на эйхазадов. Уже несколько раз Карлу приходилось выезжать с оруженосцами своей баронии, чтобы выгнать непрошеных гостей. И хотя на восточные земли эйхазадов прибыло много беженцев, точно так же после их победы на восток сбежали воины и приверженцы мафридов, перейдя таким образом на службу к князю Валакасу и князю Кларку. Эти воины, уже раз потерпевшие поражение, затаили ненависть к эйхазадам и испытывали страх перед армией Одрианны, потому все время устраивали вылазки, дабы нарушить перемирие. До сих пор дело не пошло дальше одиночных случаев, и Карл знал, что и среди эйхазадов были такие, которые, окрыленные победой над Гайром, готовы были продолжить войну на других землях мафридов, пока не выгонят их из Эйхазада всех до одного. И хотя эта мысль не была Карлу абсолютно чуждой, он понимал, что народ устал от войны, житницы пусты, поля невозделанны, а города и деревни опустошены. Поэтому на каждом собрании, созываемом Одрианной, Карл и Хелен призывали к перемирию и спокойствию.
Если нашел неисправность / ошибку / неверное отображение чего-либо и прочее, используй кнопку «Изменить» внизу сообщения.
