Каникулы пролетели незаметно и наступил второй семестр. Я уже давно втянулся в учёбу и потерял былой страх перед преподавателями. Казалось, бы самое время предаться разгульному веселью, но и к такому времяпрепровождению у меня пропал всякий интерес. Я чувствовал, что во мне происходят необратимые явления. Если раньше я думал, что оборотень — это временное состояние, которым я с лёгкостью могу управиться, то чем больше проходило времени, тем яснее становилось: это навсегда. Что странно, я совсем этому не огорчался. Больше того, мне нравилось быть оборотнем. В обличье зверя я сохранял ясный человеческий ум и при этом приобретал тончайший нюх, умение отыскивать клады, ловкость и изворотливость волка. Возвращение в человеческое тело казалось мне глупостью. Вокруг бродили вампиры и феи, которым в голову не приходило прикидываться не теми, кто они есть, так почему я должен был прятаться и скрываться? И я перестал мучить себя возвращениями в человека.
Всё, что меня волновало и мучило, я описывал в блоге и находил отклик у многочисленных читателей, которых с каждым днём становилось всё больше и больше. Я был единственным оборотнем Симнета, который не боялся открыто признаваться в своём пристрастии к такому образу жизни. Все остальные оборотни тщательно скрывали свою сущность, а если их случайно разоблачали, то клялись, что мечтают найти лекарство, которое сделает их обычными людьми.
С помощью смартфона я
и обрастал связями, которые, как я надеялся, впоследствии помогут мне избежать обструкции и преследований со стороны властей.
Частенько я получал
на украшение улиц кампуса. Эти поручения я выполнял с особенным удовольствием. Приятно было сознавать, что я единственный из студентов нашего факультета удостаивался такой чести. Я готов был расписывать улицы бесплатно, но комиссия неплохо оплачивала мои работы, считая, что каждый труд достоин платы.
Конечно, мне приходилось ходить на вечеринки. Но делал я это уже по обязанности, чтобы не потерять свой статус, который с таким трудом завоёвывал в студенческих объединениях. Конечно, ближе всех мне были бунтари, но и от общения со спортсменами и ботаниками я не отказывался. Это создавало мне массу сложностей. Отказаться от участия в очередном сборище было чревато снижением статуса, а пребывать среди куч грязного белья было выше моих сил, это грозило отбить у меня всякий нюх — не только волчий, но и обычный.
Когда я пришёл на вечеринку, которую устраивал Хэрольд Ассанж и увидел, что он готовит угощение на кухне, заваленной грязной одеждой, моему терпению пришёл конец и я едва не потерял самообладание.
Больше всего мне хотелось перегрызть горло этому яркому представителю нерях и грязнуль. Но я сумел себя обуздать и ограничился тем, что высказал всё, что я думаю о таком гостеприимстве. Странно, что Хэрольд обмочился после моих речей. Вроде, я ему ничем не угрожал. Ну разве что чересчур сильно обнажил клыки.
С тех пор на вечеринках я крошки в рот не брал, предпочитая утолить голод куском сырого мяса, находясь у себя дома в практически стерильной обстановке. Вообще вечеринки стали нагонять на меня страшную тоску. Девчонки не умеют держать язык за зубами и после парочки моих исследований женская половина кампуса не давала мне прохода. Наверное, единственной студенткой, не проявившей никакого интереса к моим достоинствам, была твоя мама. Мне претило такое внимание, я привык сам выбирать, с кем мне проводить время и кого исследовать, поэтому, если я попадал на вечеринку к девчонкам, то старался побыстрее
и свалить домой.
Нет, я бы с удовольствием поисследовал ещё пару-тройку особей, но не в такой же антисанитарии, какую они у себя развели. К тому же, я заметил, что большинство из тех, кто меня интересовал, пренебрегали душем, а мой нюх, как я уже говорил, не выносил такого издевательства над собой.
Волки — ночные животные и оборотни тоже предпочитают вести ночной образ жизни. Частенько я не противился зову природы и выходил на ночную охоту, которая приносила самую разнообразную
. Даже с наступлением осени, которая принесла с собой заморозки, я не прекращал свои вылазки.
После бессонных ночей мне трудно было делать вид, что я внимательно слушаю нудные поучения преподов и я обычно дремал первую половину пары, а ко второй кое-как собирался с силами.
Зато на практических занятиях я не манкировал своими обязанностями. И дело было не только в том, что мне нравится рисовать, а ещё и в том, что на практику мне не приходилось вставать чуть свет.
Зарядили дожди и я, непривычный к такой погоде, искренне им удивлялся. За время жизни в тропиках я отвык, что кроме лета есть и другие времена года. Отпуска, которые я проводил в заснеженных горах, не в счёт, мне почему-то казалось, что снег там искусственный, насыпанный специально для любителей горных лыж.
Полнолуния больше не угнетали меня. Наоборот, это было самое лучшее время, когда я мог поговорить с прекрасным светилом и выказать ему своё восхищение.
Если я восторгался полной Луной, то зомби восхищались моим пением и в полнолуние собирались возле моего дома, чтобы послушать, как я исполняю Луне серенады.
Так незаметно прошёл второй семестр и наступило время выпускных экзаменов. В отличие от первых экзаменов, к этим испытаниям я пришёл совершенно спокойным. То ли потому, что я перестал беспокоиться о своей двойственной сущности и нашёл себя в волчьей шкуре, то ли потому, что стал увереннее в себе, то ли просто устал нервничать. Экзамены я сдал так, что обо мне до сих пор ходят легенды, ведь до сих пор никому не удалось побить мой
.
На следующий день я должен был получить диплом и вернуться домой. Чтобы отпраздновать успешное окончание университета, я устроил грандиозную вечеринку, на которую пригласил всех, кого только смог отыскать. Чтобы гостям не было тесно, я снял для вечеринки целый парк.
Как радушный хозяин я заранее позаботился о том, чтобы бочки были до краёв наполнены соком, разжёг костёр и приготовил угощение.
Гости разгулялись не на шутку. Особенно разошлись девчонки, которые напились чуть не до белой горячки. Я с ужасом смотрел, как то одна, то другая валилась с ног, а те, кто ещё мог стоять, были пьяны до изумления. Надо же, а ведь раньше все они выглядели тихонями и скромницами.
Именно в тот вечер, Эрик, я впервые обратил внимание на твою маму. Она одна не принимала участия в общем разгуле и в её глазах я увидел такую тоску, какую видел до этого только в зеркале после того как понял, что потерял Энни навсегда.
Я вдруг почувствовал к Мике такую жалость, что не смог пройти мимо. Оказалось, Мика завалила последний экзамен. Нерешительность — одна из самых порочных черт. Именно эта черта и подвела твою маму. Она до последней секунды не могла решиться поставить галочку напротив ответа, а когда, наконец, занесла ручку над листочком с тестом, было уже поздно.
Не знаю, смог ли я тогда утешить её, но я честно старался поддержать Мику и успокаивал её, как мог. Возможно, наши отношения начались бы именно на той вечеринке, но тут меня отозвал Джастин, которому не терпелось поделиться со мной своими новостями. Он не собирался возвращаться домой, а оставался в университете, чтобы продолжить образование, но уже на другом факультете. Когда я в ответ попытался обрисовать свои планы на будущее, прикидывал, какую работу предпочту выбрать, Джастин рассмеялся.
- Вольф, давай поспорим, что не пройдёт и месяца, как ты вернёшься.
- Нет уж, Джей, хватит с меня учёбы, мне пора заняться делом. Я собираюсь заработать деньжат и вернуться на остров. Знаешь, как я скучаю по океану и вечному лету? Так что, извини, друг, но учиться ты будешь без меня, я пас.
- Ну, ну, - хмыкнул Джастин и скептически улыбнулся.
Следующий день прошёл в сплошных хлопотах. Мне надо было получить табель успеваемости и диплом, и я бегал от корпуса к корпусу, как подорванный.
Сначала я рванул получать
и внимательно проверил, не вкрались ли в него ошибки, а то до меня доходили слухи, как секретарши, заполнявшие документы, вдруг вместо пятёрок вписывали двойки.
Убедившись, что никто ничего не напутал, я побежал на торжественную церемонию. И вот тут впервые увидел живого террориста. Наш университет славится своей толерантностью и терпимостью ко всем. Недаром именно здесь так вольготно чувствовали все сверхъестественные существа в то время как за пределами университета их подвергали гонениям. Вот и террористы избрали местом своей подготовки нашу альма матер. До того дня я только слышал об этом, но впервые вживую столкнулся с боевиком в день, когда получал свой первый диплом.
Опасаясь, что такой торжественный момент может быть омрачён трагедией, я пристроился рядом с террористом и тщательно обнюхал его рюкзак. К счастью, я не уловил ни следа взрывчатки, поэтому не стал его задерживать.
И вот мой выстраданный диплом был у меня в руках. Сколько сил я потратил на его получение, через сколько испытаний мне пришлось пройти, прежде чем я получил высшее образование. Я мог гордиться собой, но вместо этого чувствовал грусть и опустошение. Правда, где-то внутри меня копошилось ещё одно чувство: чувство, что я стал
.
Пришла пора прощаться с университетом и возвращаться в Монте Висту. И тут меня ждало первое разочарование. Стюардесса наотрез отказалась пускать меня в самолёт до тех пор, пока я не верну себе человеческий вид. Как я ни протестовал, всё было напрасно, лишь когда мне пригрозили полицией, я сдался и покинул волчью шкуру.
Вскоре я пересёк часовые пояса в обратном направлении и оказался в Монте Висте в самом начале летней воскресной ночи.
Дома у меня по-прежнему не было, но за время учёбы я скопил неплохую сумму и рассчитывал с её помощью построить сборно-щитовой домик, в котором смог бы перекантоваться первое время. Ещё я собирался, не мешкая ни минуты, разослать своё резюме по всем фирмам и тем самым заложить основу своего будущего благосостояния. Увы, ничему этому сбыться было не суждено.
Если нашел неисправность / ошибку / неверное отображение чего-либо и прочее, используй кнопку «Изменить» внизу сообщения.
