Стихи Сумасшествие в стихах

[Эльма]

У меня есть немного стихов, написанных с 15 до.. эм.. многих-многих моих лет
Решила их опубликовать тоже (раз уж начала тут всё своё добро вываливать..)
___________

Дед и Кленовый Лист


Одиноко над землёй
лист кружится золотой,
а вокруг него снежинки
кружат белой пеленой.

На скамейке в парке дед
в лёгкое пальто одет,
смотрит потускневшим взглядом
сквозь туман прожитых лет.

Жизнь согнула старика,
вновь не спляшешь гопака.
И ходить не помогает
даже новая клюка.

Он уже седой совсем,
до ста лет осталось семь.
Правнуки уж подрастают
и своих полно проблем.

..Ветерок подбросил лист.
Тот, как истинный артист,
перед дедом красовался,
не желая падать вниз.

Дед слезинку с глаз смахнул
глядя, как листок порхнул
бабочкой в его ладони
и, притихший, там уснул.

Как и дед, он одинок,
этот золотой листок…
И покинутых двух в парке
тихо засыпал снежок..

 

[Эльма]

Казан (По Дж. Кервуду)

Сбилась в клочья грязная шерсть,
жёлтой злобой глаза горят –
много дней и ночей подряд
ему нечего было есть.

Прижав лапой тело врага,
разорвав пелену тишины,
под огрызком кровавой луны
он победно завыл. Как тогда.

А тогда его шерсть, как шёлк,
отливала на солнце углём.
И смешал в себе кровь с огнём
молодой полупёс – полуволк.

Вспомнил всё он: свой первый страх,
когда прыгнул в холодный ручей
и охоту на первых мышей,
первый солнечный луч в горах.

Как в собачьей упряжке ходил,
волчьи стаи водил на разбой.
Был силён и хорош собой.
И волчицу безумно любил.

Как напала на логово рысь,
несмышлёных волчат растерзав,
искалечив волчице глаза
и оставив слепой на всю жизнь.

Он учил её снова ходить
и использовать острый слух,
верить в то, что подскажет ей нюх.
Он учил её заново жить.

Вспомнил он рук хозяйки тепло,
голубые глаза, звонкий смех ,
кудри цвета «лесной орех»…
Но всё это давно ушло.

Мысли вихрем неслись в голове.
Он вдруг тихо вздохнул – заскулил.
И на сей раз тоскливо завыл
полупёс – полуволк – человек.

 

[Эльма]

Любимой кошке посвящается

Сосульки свесились с крыш
и капли – слёзы роняют.
Ты у окошка сидишь
и смотришь, как они тают.

А в холодильнике мышь
вчера повесилась с горя,
но ты о ней не грустишь,
ведь вы давно уже в ссоре.

Зевнув, потянешься ты
и, с подоконника вниз
слезая, свалишь цветы,
а следом рухнет карниз.

Не точишь уже коготки
и на одно ухо оглохла,
редеют шерсти рядки,
и ты уже видишь плохо.

Лежишь на подушке своей
ты сутками невылазно.
В тоскливой жизни твоей
все дни - однообразны..

К груди тебя я прижму,
сердечко твоё бьётся близко.
Тебя не отдам никому,
любимая ты моя киска.

 

[Эльма]

Она умирала

Она умирала.
В больнице лежала
полгода и несколько дней.
Диагноз поставлен
и мужу объявлен
и жалкие взгляды на ней.

Никто не поможет.
С прозрачною кожей
лежит беззащитна она.
Догадка скребётся –
уже не дождётся,
когда заиграет весна.

Собрала все силы,
у мужа спросила:
«Ты видишь тот клён за окном?
Безжалостно осень
листву с него сбросит..
Уйду я с последним листком..»

Она угасала.
Листву всё срывало
то ветром, то сильным дождём.
Отчаянье с болью,
смешавшись с любовью,
пекли его душу огнём.

С желанием дерзким
и плача по-детски,
он ночью взобрался на клён.
Листочек кленовый
красивый, пунцовый,
привязывал к веточке он.

А утром в палате
он к ней на кровати
прижался небритой щекой.
Она улыбалась,
к нему прикасалась
слабеющей тонкой рукой.

..Иссох тот листочек –
надежды глоточек
и крошкой осыпался весь.
И тихо сказала
она: «Знаю, мало
осталось.. Прощаемся здесь.»

 

[Эльма]

Озорница Осень

Трепетал листок кленовый
на верхушке кроны,
и галдели бестолково
глупые вороны.

С ветром в салочки играла
кружевная Осень,
платье золотое рвала
меж осин и сосен.

Разгулялась! Набок сбился
из листвы веночек,
За деревья зацепился
девичий платочек.

Расплескала озорница
пламенные краски,
пролетая в колеснице
на шальной савраске.

Вот, упала, расцарапав
нежные колени,
и расплакалась, закапав
дождиком осенним.

 

[BonaQua]

офигеть, ещё один поэт! да ещё какой! добро пожаловать в наше общество!
*-

 

[Эльма]

добро пожаловать в наше общество!

Спасибо большое

 

[Эльма]

Правда ли были Мороз и Солнце?

Мороз и солнце, день чудесный!..
Пожалуй, это слишком лестно
для той погоды, что сейчас
невыносимо травит глаз.

Может, и наш Великий Пушкин
тогда пил чай и лопал сушки
и, видя «прелести» природы,
сдури писал ей эту оду?

Может, была в то время слякоть,
и дождь решил чуток поплакать,
и тучи навевали сон?
Но Пушкин-то в стихах силён!

Вот, и решил он приколоться,
и вместо туч явилось солнце,
а вместо слякоти – мороз.
Так было ль всё это всерьёз?

 

[Эльма]

Отец и Мать

Ну, вот и снова я, мои родные, с вами.
Я здесь, ваш неудавшийся поэт.
Теперь, пройдя те километры лет,
не хочется бросаться мне словами.

Ты смотришь, милая старушка, на меня
сквозь слёз хрусталь и пальцы мне сжимаешь,
словно боясь, что снова потеряешь
то, что Судьба тебе вернула сего дня.

Прости меня, мой милый седовласый..
Как хочется тебя сейчас обнять!
Но глаз и рук не смею я поднять,
взгляд не свожу с протёртого паласа.

Не плачьте, заживём, как раньше жили.
Распашем в поле травы, только сей!
Корову в хлев возьмём, цыплят, гусей
и дом построим новый. Вместе б были!

Порадуем с женой вас малышом,
понянчите, побалуете вволю.
Не рвите сердце мне своею болью.
Не плачьте, милые, всё будет хорошо.

 

[Эльма]

Мне никто стихов не писал

Мне никто стихов не писал,
под сияющей сидя луной.
И портретов не рисовал
в виде девушки с длинной косой.

Мне никто не дарил небес,
нежно пальцев не целовал,
для меня не творил чудес,
счастья вечного не обещал.

И не ищет меня никто,
даже ветер. И тот устал.
Детектив в своём старом пальто
много лет, как меня потерял.

То у мрачных брожу я скал,
то плакучей иве шепчу,
что никто меня не ласкал,
что я страстно любви хочу.

Как роса утром, слёзы мои,
как цветы в поле, запах мой.
И как чисто поют соловьи,
трель сплетая с моей душой!

И в груди покой не царил
после той ледяной зимы.
И никто меня так не любил
с того дня, как расстались мы.